Эльдар стало известно, что, согласно преданиям эдайн, люди верят, что их хроа недолговечны не по истинной своей природе, но по вине Мелькора. эльдар не могли понять, что люди имеют в виду: общее искажение Арды (эльдар считали, что именно ему они сами обязаны тем, что их хроа истаивают); или некое особое злодеяние, направленное против людей как таковых; или и то и другое. Но эльдар казалось, что, если смертность людей порождена особым злодеянием, то природа людей страшно изменилась по сравнению с изначальным замыслом Эру; и эльдар считали это удивительным и ужасающим, ибо, если это правда, мощь Мелькора (по крайней мере, изначально) была гораздо больше, чем виделось эльдар; изначальная же природа людей была воистину странной, непохожей на судьбы всех прочих обитателей Арды.

И о том говорится в древних преданиях эльдар, что давным-давно, в Белерианде, Финрод Фелагунд и Андрет Мудрая вели однажды беседу меж собой. И вот эта повесть, которую эльдар называют "Атрабет Финрод ах Андрет", в одном из дошедших до нас вариантов.

Финрод, сын Финарфина, сына Финвэ, был мудрейшим из нолдор: он по натуре был скорее мыслителем, чем творцом; кроме того, он стремился как можно больше узнать о роде человеческом. Это он первым в Белерианде встретил людей и подружился с ними; поэтому эльдар часто звали его Эдэннилем, "другом людей". Больше всего он любил народ Беора Старого, ибо они были первыми, кого он повстречал в лесах восточного Белерианда.

Андрет была женщина из дома Беора, сестра Брегора, отца Барахира (чьим сыном был прославленный Берен Однорукий). Она была мудра и сведуща в преданиях людей и в науках, что были ведомы им, и потому эльдар прозвали ее Саэлинд, "мудрая душа".

Среди Мудрых было немало женщин, и люди весьма чтили их, прежде всего потому, что они помнили предания былых времен. В те дни жила еще другая мудрая женщина, Аданэль, сестра Хадора Лориндола, что правил народом Мараха; а предания и знания этого народа, равно как и его язык, отличались от тех, которыми владел народ Беора. Аданэль же была замужем за родичем Андрет, Белемиром из рода Беора; Белемир был дедом Эмельдир, матери Берена. В юности Андрет прожила несколько лет в доме Белемира и потому знала от Аданэли многие предания народа Мараха, помимо того, что было известно ее собственному народу.

Во дни мира, прежде, чем Мелькор разбил Осаду Ангбанда, Финрод часто навещал Андрет. Финрод был очень дружен с нею, ибо она передавала ему свои познания охотнее, нежели большинство Мудрецов людей. Казалось, некая тень омрачает их души, и позади их лежала тьма, о которой они старались не говорить даже между собой. А эльдар они опасались, и избегали раскрывать им как свои мысли, так и свои предания. Впрочем, Мудрецы людей (весьма немногочисленные) по большей части хранили свою мудрость в тайне и передавали ее лишь избранным.

Основное различие между рукописным и машинописным вариантом заключается в нижеследующем вводном отрывке, содержащем более подробную генеалогию Дома Беора. Рукописная версия содержит некоторые дополнительные сведения об Аданели:

Аданель, сестра Хадора тоже была мудрой женщиной, хотя происходила из другого Дома и хранила иные предания. Она вышла замуж за Белемира из Дома Беора, внука Белена, второго сына Беора Старого, которому передалась большая часть его мудрости (Беор тоже был одним из мудрых). Андрэт очень любила своего родича Белемира. Она долго жила у него в доме, где Аданель передавала ей предания народа Мараха и Дома Хадора.

Если сопоставить данные, приведенные во вступлении к "Атрабет", со сведениями из Сильмариллиона, можно начертить следующее дерево:

Больше всего данных о генеалогии Дома Беора в опубликованном Сильмариллионе взято, разумеется, из работ, написанных после "Властелина Колец": в КС и Анналах Белерианда (2) отец Берена Барахир был сыном Беора Старого, а о Народе Мараха вообще не упомянуто.

Другое отличие рукописного варианта заключается в словах, что Андрет "также узнала многое от эльдар" и что эльдар часто звали Финрода "Атандил (или Эденнил)" (см. словарь к "Атрабет").

В первой сноске к началу повествования дата "Атрабет" указана, как "примерно 409 год во время Долгого Мира (260-455)". В 260 году Глаурунг впервые вышел из ворот Ангбанда, и 455 произошла Дагор Браголлах или Битва Мчащегося Пламени, когда Осада Ангбанда была разорвана. Согласно более старой хронологии (см. 130, 274 Серых Анналов), Финрод Фелагунд обнаружил Беора в пригорьях Синих Гор в 400 году, но в этом тексте дана другая дата - 310 год (третья сноска).

Следующий текст "Речей Финрода и Андрет", который, как я уже отметил, никак не озаглавлен в машинописных версиях (В и С), в рукописном варианте (А) следует без заголовка сразу за вступлением.

* * *

И вот вышло так, что однажды весной * Финрод гостил в доме Белемира; и

* [Прим. к тексту] Около 409 года, во время Долгого Мира (260-455). В то время Белемир и Аданэль были уже стары по людским меркам - им обоим было около 70; но Андрет была еще в расцвете сил, ей еще не было 50 (48). Она была незамужней, как и многие Мудрые женщины у людей.

разговорился он с мудрой женщиной Андрет, и зашел у них разговор о людях и об их судьбах. Ибо незадолго до того (вскоре после праздника Середины зимы) скончался Борон, владыка народа Беора, и Финрод был опечален.

- Горестно мне видеть, Андрет, - говорил он, - что народ ваш уходит так быстро. Вот ушел Борон, отец Вашего отца; Вы говорите, что для человека он прожил долго **, но я едва успел узнать его. На самом деле, мне кажется, что

** [Прим. к тексту] Ему было 93.

совсем недавно повстречал я Беора на востоке этого края ***, однако же он ушел,

*** [Прим. к тексту] В 310 г., примерно за 100 лет до того.

и сыновья его тоже, а вот теперь и сын его сына.

- Да, - кивнул Финрод, - теперь я вижу, в чем разница. Вы имеете в виду, что есть две смерти: одна - боль и потеря, но это не конец, а другая - конец, и конец необратимый, и что квэнди подвержены лишь первой?

- Да, - ответила Андрет, - но есть и другое различие. Та смерть - лишь нарушение законов мира. Тот, кто отважен, могуч или удачлив, может надеяться избежать ее. А наша смерть - неизбежна: это охотник, что всегда настигает добычу. Будь человек могуч, проворен или бесстрашен; будь он мудр или глуп; будь он злодеем или праведником; любит ли он этот мир, ненавидит ли - он все равно умрет и оставит его, и останется лишь падаль, которую люди торопятся зарыть или сжечь.

- И неужто у людей нет надежды избежать погони? - спросил Финрод.

- У них нет твердых знаний, - ответила Андрет, - лишь страхи да ночные сны. Надежда, говорите Вы? Надежда - это совсем другое, Мудрые не любят говорить о ней. Но, - тут голос ее потеплел, - авось, когда нибудь мы с Вами и сможем побеседовать об этом, владыка Финрод из дома Финарфина, высокородный и могущественный эльф.

- Авось и сможем, - согласился Финрод. - Но пока перед нами лишь страшные тени. Насколько я понимаю, разница меж эльфами и людьми - лишь в близости конца. В этом, и только в этом. Ибо если Вы думаете, что квэнди не ждет неизбежная смерть, Вы ошибаетесь.

Видите ли, никто из нас не знает будущего Арды (хотя, быть может, валар оно и ведомо). Мы не знаем, долго ли она простоит. Но ей не стоять вечно. Она сотворена Эру, но Его Самого в ней нет. А бесконечен лишь Единый. И потому и Арда, и самая Эа конечны. Мы, квэнди, появились на свет лишь несколько веков назад, и конец еще не близок. Быть может, и людям в молодости смерть кажется бесконечно далекой? Только мы уже прожили много лет, и о многом успели передумать. Но конец придет. Это знают все. И тогда мы умрем, и, похоже, исчезнем навеки, ибо мы, эльфы, принадлежим Арде и в хроа, и в феа (7). А что потом? Как Вы сказали? "Уйдем - и не вернемся; то будет конец всему, невозвратная потеря".

Наш охотник не спешит, но идет по следу, не отставая. Что будет вслед за днем, когда он настигнет и протрубит "Рази!" - об этом мы не знаем ничего. И о надежде нам никто никогда не говорил.

- Я не знала... - произнесла Андрет. - И все же...

- И все же наш охотник хотя бы не спешит - Вы это хотели сказать? Да, это так. Но я не уверен, что легче ждать неизбежного конца, зная, что он наступит не так скоро. Но, если я Вас правильно понял, вы, люди, не верите, что так было задумано изначально. В начале вы не были обречены на скорую смерть.

Об этом веровании, истинно оно или нет, можно говорить долго. Но для начала я хочу спросить: как вы объясняете то, что случилось? Я спросил, правда ли, что вы возлагаете вину за это на Мелькора, и Вы согласились. Но теперь я вижу, что Вы имели в виду не естественное увядание, которое свойственно всему в Арде Искаженной, а некое особое зло, которое он причинил именно вашему народу, людям как таковым. Так ли это?

- Так и есть, - кивнула Андрет.

- Тогда это в самом деле чудовищно, - сказал Финрод. - Мы знаем Мелькора- Моргота, знаем, как он могуч. Я сам видел его, я слышал его голос; тьма ослепила меня - я был в самом сердце его тени, о которой Вы, Андрет, знаете лишь по слухам да по преданиям вашего народа. Но даже во тьме не верили мы, что он способен одолеть Детей Эру. Он может запугать одного, развратить другого; но переменить судьбу целого рода Детей, лишить их наследия, дарованного Эру, вопреки Его воле... - если он способен на такое, он куда больше и ужаснее, чем казалось нам! Тогда вся доблесть эльфов - тщета и безумие! Да что там - тогда и сам Валинор с горами Пелори выстроен на песке!

- Вот видите! - воскликнула Андрет. - Говорила я Вам, что вы, эльфы, не знаете смерти. Смотрите! Стоило Вам лишь подумать о ней, и Вы уже впали а отчаяние - а ведь мы не только думаем о ней всю жизнь, нас она ждет на самом деле. Вы, эльфы, можете не знать (9), но мы-то знаем, что Неназываемый - Владыка Мира, и что ваша доблесть безумна, и наша тоже, - во всяком случае, бесплодна.

- Осторожней! - прервал ее Финрод. - Берегитесь, как бы не сказать того, чего нельзя говорить, а не то смешаете Эру и Врага - а он будет рад этому. Владыка Мира - не он, но Единый, что сотворил его, Наместник же Единого - Манвэ, Манвэ благословенный, верховный король Арды.

Нет, Андрет. Утратить разум и память; поклоняться, ненавидя; бежать, не смея отвергнуть; любить тело - и презирать его, считая падалью - это, воистину, от Моргота. Но обречь на смерть бессмертных, отцов и детей, оставив им воспоминания об утраченном наследии и тоску по нему - способен ли Моргот на такое? Нет, говорю я Вам. И потому я утверждаю, что, будь ваша повесть правдива, вся Арда - тщета, от пика Ойолоссэ до самых бездонных глубин. Но я не верю Вам. Такое не под силу никому, кроме Единого.

И потому я спрашиваю, Андрет: что сделали вы, вы, люди, в те далекие годы, покрытые мраком? Чем прогневили вы Эру? Ибо, если это не так, все ваши предания - не более, чем мрачные сны, навеянные Черным духом. Откроете ли Вы мне то, что знаете или слышали?

- Не открою, - ответила Андрет. - Мы не говорим об этом с чужими. Но Мудрые и в самом деле колеблются и противоречат друг другу, ибо, что бы ни случилось в те давние годы, мы бежали оттуда; и мы старались забыть, так долго старались забыть, что теперь не помним тех дней, когда мы были другими - остались лишь легенды о временах, когда смерть приходила не так скоро и мы жили гораздо дольше; но смерть была уже тогда.

- Вы совсем ничего не помните? Быть может, есть все же предания о тех днях, когда смерти еще не было, только чужим вы их не рассказываете?

- Может быть, - ответила Андрет. - У моего народа их нет, но, быть может, в народе Аданэли...

И она умолкла, глядя в огонь.

Наконец Финрод нарушил молчание.

- А как Вы думаете, кто-нибудь еще это знает? Знают ли об этом валар?

Андрет взглянула на него - глаза ее потемнели.

- Валар? - переспросила она. - А откуда мне это знать? Откуда это знать людям? Ваши валар не тревожили нас ни заботами, ни * просвещением. Нам они призыва не посылали.

- Да что вы знаете о них? - воскликнул Финрод. - Я видел их, я жил рядом с ними, я зрел лица Манвэ и Варды, озаренные Светом. Не говорите так о них, и ни о чем, что выше Вас. Такие речи [берут начало в устах Лжеца].[от Лукавого]

Приходило ли Вам на ум, Андрет, что, быть может, в те незапамятные времена вы сами лишили себя их забот и помощи? А может быть даже, что они не могли править вами, детьми людей - ибо вы были выше этого? Я вовсе не льщу вашей гордыне, я говорю, что думаю: вы были выше этого. Хозяева своей судьбы в Арде, свободные под рукой Единого. А потому думайте, что говорите! И если вы не хотите поведать другим о своем горе и как это вышло, берегитесь, как бы вам не ошибиться в природе недуга, подобно неискусным лекарям, и в гордыне своей не свалить вашу вину на других.

Но раз Вы не желаете рассказывать мне об этом, поговорим о другом. Мне хотелось бы знать, какими вы были до того, как это случилось? Я не понимаю многого из того, о чем Вы говорили. Вы сказали: "Мы созданы не для смерти, мы рождены не затем, чтобы умирать". Что Вы имели в виду: что вы, люди, были такими же, как мы, или что-то другое?

- В преданиях о вас ничего не говорится, - ответила Андрет. - Мы тогда еще ничего не знали об эльдар. Мы знали только о смерти и бессмертии. О жизни долгой, как мир, но не дольше, мы никогда не думали, - на самом деле, я сейчас впервые слышу об этом.

- По правде говоря, - сказал Финрод, - я решил, что ваше поверье, будто вы не созданы для смерти - всего лишь мечты, порожденные гордыней, завистью к квэнди и стремлением сравняться с ними и превзойти их. Но Вы говорите, что это не так. Да, но ведь вы же встречали квэнди задолго до того, как пришли в эти земли, и со многими вы подружились. Разве тогда вы еще не были смертны? И разве вы не беседовали с ними о жизни и смерти? Да ведь они, наверно, и без объяснений узнали, что вы смертны - а вы обнаружили, что они не умирают.

- Это и в самом деле не так, - ответила Андрет. - Может быть, мы были смертны, когда впервые повстречались с эльфами, а может, и нет, - в преданиях об этом не говорится, по крайней мере, в тех, что известны мне. Но у нас были свои предания, нам не было нужды учиться у эльдар: мы знали, что изначально были рождены, чтобы никогда не умирать. А это, государь мой, означает: рождены для вечной жизни, жизни без конца.

- А задумывались ли ваши мудрецы над тем, какую странную природу приписывают они атани?

- Странную? - переспросила Андрет. - Разве? Многие из Мудрых полагают, что по природе ничему живому не свойственно умирать.

- На это эльдар сказали бы, что они заблуждаются. Нам ваши верования кажутся странными, и принять их трудно - по двум причинам. Вы утверждаете - если только Вы вполне понимаете, что Вы сказали, - что у вас были бессмертные тела, не скованные пределами Арды, хотя созданные из ее вещества и питающиеся им же. И еще Вы утверждаете (хотя этого Вы сами могли и не заметить), что ваши хроа и феа с самого начала не были в согласии меж собой. А мы считаем, что согласие хроа и феа присуще истинной, неискаженной природе всех Воплощенных, Мирроанви (10), как зовем мы Детей Эру.

- Первое я вижу, - сказала Андрет. - На это у наших мудрецов есть ответ. Но второго я и в самом деле не заметила.

- В самом деле? Значит, вы, люди, плохо себя знаете. Впрочем, часто бывает, что друзья и родичи видят в тебе многое, чего ты сам не замечаешь. Ведь мы, эльдар, ваши родичи - и друзья тоже, верите вы этому или нет. Мы знаем уже три поколения людей, и познавали вас с любовью и вниманием, и мы много думаем о вас. И в одном мы все сходимся и уверены - или вся мудрость наша тщетна: феа людей похожи, очень похожи на феа квэнди - но все же они иные. Нам это кажется странным, но мы ясно видим, что феа людей, в отличие от наших, не привязаны к Арде, и не Арда их дом.

Можете ли Вы оспаривать это? Нет, мы, эльфы, знаем, что вы (поскольку вы свободны от Тени) тоже любите Арду и все, что в ней, и любите, быть может, не меньше нашего. Но по-иному. Наши народы видят Арду каждый по-своему, и неодинаково ценят ее красоту. Как же это объяснить? Представьте себе двоих людей. Один из них приехал в чужую страну и ненадолго поселился там, но всегда может покинуть ее, а другой всю жизнь живет в этой стране и не имеет права уехать оттуда. Для первого все вокруг ново, необычно - и потому желанно и привлекательно. А для второго все здесь знакомое, единственное, свое - и оттого драгоценное.

- То есть Вы хотите сказать, что люди здесь гости, - заметила Андрет.

- Вы сами это сказали, - ответил Финрод, - мы вас так и зовем.

- Высокомерно, как всегда. Но если мы, как Вы говорите, всего лишь гости в стране, что принадлежит вам, господа мои, скажите мне, какие же иные страны и земли мы знаем?

- Это Вы у меня спрашиваете? - воскликнул Финрод. - Откуда же нам это знать, раз вы сами того не ведаете? Но известно ли Вам, что эльдар говорят о людях? Они говорят, что им не нужны вещи как таковые, что если они изучают что-нибудь, то лишь затем, чтобы познать что-то еще, и если они любят что-нибудь, то лишь потому, что эта вещь словно напоминает им о чем-то другом, что было им еще дороже. С чем же вы сравниваете? Где все это?

Мы, эльфы и люди, происходим от Арды и из Арды, и людям, казалось бы, может быть известно лишь то, что есть в Арде. Откуда же эти воспоминания, которыми вы обладаете, еще не успев ничего познать?

Это не потому, что вы пришли с другого края Арды. Мы тоже много странствовали. Но если бы мы с Вами отправились на восток и достигли тех мест, откуда вы родом, я все равно знал бы, что я у себя дома, а Вы продолжали бы дивиться и сравнивать все с чем-то иным, как те люди, которые родились здесь, в Белерианде.

- Странные вещи говорите Вы, Финрод, - задумчиво произнесла Андрет. - Я никогда не слышала ничего подобного. Однако сердце у меня встрепенулось, словно Вы напомнили мне какую-то истину, знакомую, хотя и непонятную. Но такие воспоминания являются и исчезают прежде, чем успеешь уловить их - и вот мы снова слепы. Но те из нас, кто знает эльдар и, наверно, любит их, говорят: "В глазах эльфов нет усталости". Мы заметили, что эльфы не понимают людской поговорки: "Что часто видишь, того не замечаешь". Эльфам кажется странным, что в языке людей одно и то же слово может означать "давно знакомый" и "надоевший".

Мы думали, что это лишь потому, что эльфы долго живут и не теряют сил. Мы, гости, часто зовем вас "большими детьми", государь мой. И все же - и все же, если все в Арде приедается нам, и все прекрасное тускнеет, что из того? Разве это не от Тени, что омрачает наши души? Или Вы скажете, что это не так, что это было свойственно нам от природы, еще до того, как нас покалечили?

- Скажу, - подтвердил Финрод. - Быть может, Тень омрачила ваше беспокойство, испортив его усталостью и обратив в пренебрежение, но беспокойство это, по-моему, владело вами с самого начала. А если это так, разве Вы не видите здесь противоречия, о котором я говорил? Если, конечно, ваши мудрецы согласны с тем, что каждый из Мирроанви есть союз тела и души, хроа и феа - или, образно выражаясь, Дома и Жильца.

Ибо что такое ужасная для вас смерть, если не разлука хроа и феа? И что такое утраченное вами бессмертие, если не неразрывность этого союза?

Но что же такое Человек? Союз Жильца, что лишь гость здесь, в Арде, и предназначен не для нее, и Дома, созданного из вещества Арды и потому, надо полагать, неразрывно связанного с ней. Можно ли надеяться, что Дом просуществует дольше Арды, которой он принадлежит? Но ведь Вы утверждаете, что и Дом был бессмертен, не так ли? Мне проще было бы поверить, что такая феа в свое время по доброй воле и естественным образом оставляла бы дом - хотя, наверное, жила бы здесь дольше, чем ей дозволено теперь. Тогда и "смерть", как я и говорил, казалась бы вам чем-то другим: освобождением... - нет, возвращением: возвращением домой! Но Вы, похоже, не верите в это?

- Нет, не верю, - ответила Андрет. - Это презрение к телу. Такое идет от Тьмы. Это противоестественно для неискаженных Воплощенных, ибо их жизнь - союз души и тела, союз по любви. Тело - не постоялый двор, где проезжий ночует, чтобы утром уступить его другому и отправиться дальше. Это дом, он построен для одного хозяина. Это не только дом, это и одежда - и не только одежда сшита по хозяину, но и хозяин подогнан по одежде.

И потому я считаю, что разлука души и тела не может быть свойственна истинной природе человека. Вот если бы для тела было "естественно" оставаться пустым и умирать, а для феа - продолжать жить без тела, это в самом деле было бы противоречием, и природа человека не была бы основана на взаимной любви его частей. Тело было бы в лучшем случае помехой, или даже оковами, а отнюдь не даром. Но ведь есть лишь один, кто создает оковы и помехи, и если бы наша природа была такой изначально, это значило бы, что это он создал нас такими, а Вы говорили, что такого даже произносить нельзя.

Увы! Люди, живущие во тьме, именно это и говорят - но не атани, как тебе известно. Я считаю, что в этом мы подобны вам, истинно Воплощенным, и что нашим истинным и полным бытием можно назвать лишь любовь и согласие между Домом и Жильцом. И оттого смерть, разлучающая их, - катастрофа для обоих.

- Чем дальше, тем больше Вы удивляете меня, Андрет, - сказал Финрод. - Ведь если этому верить, тогда... тогда феа, что лишь странница здесь, в Арде, связана нерасторжимым браком с хроа из Арды, и разлука для них мучительна, но при этом оба должны следовать своему естеству, не подавляя друг друга. А это значит, что феа, уходя отсюда, должна забрать с собой хроа. А ведь это означает, не больше не меньше, что феа сможет вознести хроа, своего вечного супруга и спутника, к вечной жизни за пределами Эа, за пределами Времени! А через это Арда - хотя бы часть ее - могла бы не только исцелиться от порчи Мелькора, но даже освободиться от пределов, положенных ей в "Видении Эру", о котором говорят валар!

Если этому верить, воистину великими были люди под рукой Эру, и падение их - ужаснейшее из всех преступлений.

Так вот с чем людские феа сравнивают все, что видят, - видение замысла завершенной Арды, где все живые твари, и даже земли и моря, бессмертны и нерушимы, вечно прекрасны и вечно новы? А может, есть где-то иной мир, а все, что видим и знаем мы, эльфы и люди, лишь знаки, напоминания о нем?

- Думается мне, что если он есть, то лишь в замыслах Эру, - ответила Андрет. - Но откуда знать ответы на такие вопросы нам, блуждающим во мгле Арды Искаженной? Не изменись мы - быть может, все было бы иначе; но оттого, что мы стали такими, как есть, даже наши мудрецы мало думают о самой Арде и о прочих ее жителях. Мы думаем прежде всего о себе: о том, что хроа и феа могли бы вечно жить вместе в радости, и о непроницаемой тьме, что ожидает нас теперь.

ПРИМЕЧАНИЯ

(1) С этим можно сравнить отрывок из Спора валар в "Законах и обычаях", где Ниенна говорит Манвэ: "Смерть-разлучница может настичь эльдар даже в твоем королевстве, но одно не приходит сюда, и никогда не придет - разрушение и тление", и примечание к этому месту: "Но оно все же пришло - после гибели Деревьев, пока Мелькор не ушел оттуда; и тело Финвэ, убитого Мелькором, истлело и рассыпалось прахом, и сами Деревья увяли и засохли".

(2) Здесь, и еще в нескольких случаях (но не везде) в тексте "квэнди" исправлено на "эльфы".

(3) "Меняются" - исправление в тексте В (и только там); в рукописи "растут".

(4) Ср. то, что Пенголод говорит Эльфвинэ о смертности людей в конце "Айнулиндалэ": "Смерть - их судьба, дар Илуватара, и с течением времени даже Могущества позавидуют ему. Но Мелькор омрачил ее своей тенью, и окутал мраком, и обратил добро во зло, и надежду в страх".

(5) В рукописи было: WHAT DO Y E KNOW OF DEATH? Y E DO NOT FEAR IT, BECAUSE Y O U DO NOT KNOW IT. (выделено мной - А.Х.) Машинистка, печатавшая текст С, переменила первое "уе" на "уоU"; отец оставил это, но исправил "YOU" на "уе". На первой странице машинописного текста он сделал приписку, что "уе" обозначает только множественное число, а с помощью местоимения "YOU" "передается эльфийская форма вежливого обращения", в то время как "THOU, THEE" "передают дружеское, ласковое обращение". Это различие не всегда соблюдается в рукописи, но во многих случаях употребление "YOU" вместо ожидаемого "уе" могло быть намеренным, и я вносил исправления лишь там, где ошибка кажется очевидной.*

* 1) В переводе "уе" передается формой "вы", а "YOU" - "Вы", "Ваш" и т.п., хотя обычно такие формы в русском языке употребляются только в письмах. 2) Форма "YOU" (возникшая из формы винительного падежа) употребляется также в значении винительного падежа, например: WE NAME YOU "CHILDREN OF ERU" (по смыслу "уе", "вас, людей"). - Прим. перев.

(6) Странная ошибка. Финголфин погиб в 456 г., на следующий год после Дагор Браголлах.

(7) Ср. "Законы и обычаи": "Они [эльдар] верят, что новая феа (а значит, изначально и все феа) приходит прямо от Эру, из-за пределов Эа. И потому многие из них считают, что нельзя утверждать, будто судьба эльфов навеки ограничена пределами Арды и должна окончиться вместе с ней".

(9) Здесь явно делается упор на различие между "уе" ("вы", мн.ч.) и "YOU" ("Вы", ед.ч.); см. прим. 5.

(10) В рукописи и в обоих машинописных текстах "Мирруйайнар". В тексте В отец в этом месте исправил на "Мирройайнар", но во втором случае оставил; в С он исправил на "Мирроанви" в обоих случаях. См. "Словарь" к "Атрабет".

(11) На полях рукописи (и в С) рядом с этим абзацем написано: "В Музыке Эру лишь люди появились после Разлада Мелькора". Конечно, к эльфам это тоже относится. См. Примечание автора I к "Комментарию" к "Атрабет", и прим. 10.

(12) Ср. слова Манвэ в конце Спора валар в "Законах и обычаях": "Ибо Арда Неискаженная существует в двух ипостасях. Одна - Арда Неискаженная, которую они [эльдар] различают в Искаженной...; это - основа, на коей зиждется Надежда. Другая - Арда Неискаженная, которая будет - "будет" по меркам Времени, в котором они существуют, Арда Исцеленная, что благодаря Искажению будет выше и прекраснее первой, - это Надежда, что укрепляет".

(13) В "Айнулиндалэ" ($ 19) сказано, что "видение было сокрыто, когда история еще не завершилась, и круги были не окончены", а в тексте D к этому месту сделано примечание, приписанное Пенголоду:

"А некоторые говорят, что Видение исчезло прежде, чем завершилось Владычеством Людей и истаиванием Перворожденных; и поэтому валар не видели своими глазами Последних Эпох и конца Мира, хотя Музыка завершилась".

В "потерянном" печатном тексте начала "Анналов Амана" ААм* сказано, что Ниенна не выдержала до конца Музыки, "и потому не имеет надежды Манвэ".

(14) См. стр. и прим. 7.

(15) О концепции Арды Завершенной см. прим. III в конце "Законов и обычаев".

(16) Разумеется, для всей концепции Предначальной Эпохи принципиально, что люди пробудились на востоке при первом восходе Солнца, и к тому времени, как Финрод Фелагунд нашел Беора и его народ у подножия Синих Гор, существовали всего несколько сотен лет. В "Атрабет" и раньше встречались намеки на то, что ? [пропущена строка?] Андрет заглядывает в прошлое гораздо дальше, на много веков назад, "когда смерть приходила не так скоро и мы жили гораздо дольше"; здесь она говорит прямо: "Эти слухи дошли до нас через бессчетные годы". Похоже, это коренным образом меняет всю концепцию. Однако в "Атрабет" хронология Годов Солнца сохраняется: Финрод Фелагунд и Андрет встретились "около 409 года, во время Долгого Мира (260-455)".

(17) Здесь и на стр. это имя в рукописи написано "Эгнор", позднее изменено на "Аэгнор".

(18) Ср. КвС ($ 117): "Ангрод и Эгнор следили за Бладорионом с северных склонов Дортониона" (во время Осады Ангбанда) и $ 129: "Барахир [сын Беора Старого] обычно жил на северных рубежах с Ангродом и Эгнором".

(19) Фраза "Только не говорите мне "ты" - некогда он говорил мне это!" приписана в рукописи позднее; Финрод начал обращаться к Андрет на ты незадолго до этого. Но отсюда и до конца рукописи формы "ты" и "Вы" беспорядочно чередуются и исправления в печатной копии столь же непоследовательны; похоже, отец никак не мог решить, как Финрод должен обращаться к ней. Я оставил все как было.

(21) Ср. "Законы и обычаи": "Любому из эльдар показалось бы большим несчастьем, если бы супругам пришлось расстаться во время ожидания ребенка или в годы его младенчества. Поэтому эльдар старались по возможности зачинать детей только в счастливые и спокойные времена".

КОММЕНТАРИЙ

Эти рассуждения вряд ли покажутся интересными современным людям (или людям, считающим себя таковыми), но могут представлять некоторый интерес для людей, которые придерживаются тех же верований или предположений, что эльфийский король Финрод.

На самом деле это всего лишь часть картины воображаемого мира "С". Это пример того, что могли бы сказать два вдумчивых собеседника, эльф и человек, хорошо знающие друг друга. Мы видим, как благородный и мудрый эльф пытается постичь, какова связь меж эльфами и людьми и какую роль они должны были играть в том, что он назвал бы "Ойенкармэ Эруо" (Вечнотворение Единого), понятие, которое можно передать как "Божье управление Действом".

В этом мире есть вещи, которые следует принять как "факты". СУЩЕСТВОВАНИЕ ЭЛЬФОВ - т.е. расы существ, близко родственных людям, настолько близко, что с физиологической (или биологической) точки зрения их можно считать просто ветвями одной и той же расы [1]. Эльфы появились на Земле раньше, но ненамного (по меркам мифологии или геологии)[2]; они "бессмертны", т.е. могут "умереть" только от несчастного случая. А люди к тому времени, когда они явились на сцену (т.е. повстречались с эльфами), были, в общем, такими же, как теперь: даже если с ними ничего не случалось, лет в 70-80 они все равно умирали. СУЩЕСТВОВАНИЕ ВАЛАР - неких "ангельских" существ (сотворенных, но не менее могучих, чем, по крайней мере, "боги" человеческих мифов), главные из которых все еще жили на Земле, в конкретном, реально существующем месте. Они были посланцами Эру (Бога) и правили от Его имени. Много тысячелетий назад они участвовали в акте творения[3], созидая Вселенную (Эа) по замыслу Эру; но теперь их помыслы были сосредоточены на Земле, ибо там разыгрывалось центральное Действо Творения: война "эрухини" (Детей Бога), эльфов и людей, против Мелькора. Мелькор, первоначально могущественнейший из валар[4], восстал против своих собратьев и самого Эру и сделался Духом изначального Зла.

Говоря о короле Финроде, следует иметь в виду, что вначале он придерживается следующих взглядов (он сказал бы, что они основаны на таких источниках, как его собственная тварная природа, сведения, полученные от валар, размышления и опыт):

1. Существует Эру (Единый); т.е. Единый Бог-Творец, который создал (или, точнее, задумал) Мир, но Сам Он Миром не является. Этот Мир, или Вселенную, он называет "Эа" (эльфийское слово, означающее "Оно есть" или "Да будет!")

2. На Земле живут "воплощенные" создания, эльфы и люди. Они представляют собой союз "хроа" и "феа" (что приблизительно - но не вполне - соответствует "телу" и "душе"). Он сказал бы, что относительно эльфов это установленный факт, а, принимая во внимание близкое родство эльфов и людей, можно утверждать то же самое о людях.

3. О хроа и феа он сказал бы, что они в корне различны между собой и хотя "оба от Эру, но в разной степени" (Пpим. авт. I), но были задуманы друг для друга, для жизни в вечном согласии. Феа неуничтожима, это единое целое, которое не может быть разделено на части или стать частью другого целого. Но хроа может быть разрушено и уничтожено: это известно по опыту. (Феа такого тела он назвал бы "изгнанной" или "бездомной").

4. Разделение хроа и феа "неестественно", и происходит не от изначального замысла, а от "Искажения Арды", виной которому Мелькор.

5. "Бессмертие" эльфов ограничено отрезком Времени (который он назвал бы "Историей Арды"), и точнее было бы назвать его "повторяющимся [возобновляющимся?] долгожительством", пределом которому - время существования Арды (Пpим. авт. II). Отсюда следует, что эльфийская феа тоже ограничена Временем Арды или, по крайней мере, связана с Ардой и неспособна оставить ее, пока та существует.

6. Отсюда можно было сделать логический вывод (даже если бы эльфы не знали этого по собственному опыту), что "бездомная" эльфийская феа, наверно, имеет власть или возможность вернуться к жизни во плоти, если будет на то ее желание и воля. (На деле эльфы обнаружили, что их феа не могут сделать этого сами, и возможность и средства для этого предоставляют им валар, по особому разрешению Эру, ради того, чтобы ликвидировать противоестественное разделение. Валар не имели права заставить феа вернуться; но они могли определять условия и решать, следует ли дозволить феа вернуться, и если да, то каким образом и когда) (Пpим. авт. III).

7. Поскольку люди умирают безо всякой внешней причины и помимо своей воли, их феа, видимо, относятся ко Времени по-другому. Эльфы верили - хотя точных сведений они не имели - что феа людей, расставшись с телом, рано или поздно покидают Время и не возвращаются (Пpим. авт. IV).

Эльфы заметили, что все люди умирают (и люди подтверждали это). Поэтому эльфы решили, что для людей это "естественно" (а следовательно, так задумал Эру). Они предполагали, что краткость человеческой жизни обусловлена тем свойством человеческой феа, что она не предназначена надолго оставаться в Арде. Тогда как их собственные феа, созданные, чтобы оставаться в Арде до конца, сообщали долговечность их телам: они по опыту знали, что гораздо лучше, чем люди, владеют своим телом (Пpим. авт. V).

Дальше Конца Арды разуму эльфов проникнуть было не дано, и им ничего не рассказывали об этом (Пpим. авт. VI). Эльфам казалось очевидным, что их хроа погибнут и любое перевоплощение станет невозможным (Пpим. авт. VII). Значит, в Конце Арды все эльфы "умрут". Как это будет, они не знали. Поэтому они говорили, что у людей тень позади, а у эльфов впереди.

Перед ними стояла следующая дилемма. Мысль о существовании в виде бездомных феа казалась им отвратительной, и они не могли поверить, что для них это естественно, что это предназначено им - ведь они были по сути своей "жителями Арды", и от природы всей душой любили ее. Но другой выход - что "в Конце" феа тоже перестанут существовать - казался еще ужаснее. И полное исчезновение, и потеря непрерывного самосознания были абсолютно неприемлемы для разума и желаний (Пpим. авт. VIII).

Иные утверждали, что, хотя каждая феа цельна и неповторима (как и сам Эру, от которого они происходят напрямую), она, тем не менее, сотворена, а потому конечна, и существование ее не может быть безграничным. Внутри положенных ей пределов она неразрушима, но, достигнув их, перестает существовать - или перестает получать новые впечатления и "целиком находится в Прошлом".

Но эльфы понимали, что это не выход. Даже если эльфийская феа способна "сознательно" пребывать в Прошлом или созерцать его, это состояние совершенно не соответствует ее желаниям (См. пpим. авт. VIII). У эльфов, как они сами говорили, "большие способности" к воспоминаниям, но это ведет скорее к сожалениям, чем к радости. К тому же, как бы долго ни тянулась История эльфов прежде, чем она закончится, она все же оказалась бы слишком краткой. Вечно жить, как они говорили, "в плену истории", даже если это грандиозная история с величественным финалом, в конце концов сделалось бы мукой [5]. Ибо еще сильнее способности эльфов к воспоминаниям была их способность к творчеству и исследованию. Эльфийская феа была предназначена в первую очередь создавать и творить совместно с хроа.

И потому последним прибежищем эльфов была, как они говорили, "чистая эстэль": вера в Эру, вера в то, что все, что Он намерен дать после Конца каждой феа, будет вполне удовлетворительным (по меньшей мере). А может быть, их ожидает некая нечаянная радость. Но эльфы верили, что ожидающее их будет ** иметь доступную разуму связь с их нынешней природой и желаниями, будет происходить из них и включать их.

Именно поэтому эльфы не так сочувствовали людям, стоящим перед лицом смерти и не имеющим надежды (эстэль). Разумеется, мало кто из людей знал о "Тени впереди", которая определяла мышление и мировосприятие эльфов - люди просто завидовали их "бессмертию". А эльфы, в свою очередь, не подозревали о древнем предании людей, будто они по природе бессмертны.

Как можно видеть из "Атрабет", Финрод, узнав об этом предании, изумлен и глубоко взволнован. Он обнаруживает еще одно предание, сопутствующее первому: будто перемена природы людей произошла из-за некоей первобытной катастрофы - какой именно, легенда умалчивает (или, по крайней мере, Андрет предпочла умолчать) (Пpим. авт. IX). Тем не менее Финрод остается при убеждении, что природа людей не могла изначально быть такой же, как у эльфов; иначе люди были бы просто разновидностью эльфов - и зачем тогда Эру ввел их в Действо отдельно, позднее? Финрод считает, что человеческие представления о том, что, не переменись люди, они бы не умирали (т.е. не покидали бы Арду) возникла из-за того, что люди неправильно понимают свои собственные предания - а быть может, еще и хотят быть такими, как эльфы. Прежде всего, он думает, что это не соответствует, как мы бы сказали, "очевидным особенностям человеческой психологии" и отношения людей к зримому миру - в сравнении с эльфами.

Поэтому Финрод предполагает, что именно страх смерти был плодом катастрофы. Смерть страшна, потому что теперь она сопряжена с разлукой хроа и феа. Но, наверное, изначально было задумано, чтобы феа людей покидали Арду добровольно, и даже по собственному желанию. Возможно, люди оставались бы здесь дольше, чем теперь, но все равно совсем мало по сравнению с эльфами. Опираясь на аксиому, что разлука хроа и феа противна естеству и изначальному замыслу, он приходит (или перескакивает, если хотите) к выводу, что феа человека непадшего должна была забирать свое хроа с собой, в новое бытие, бытие вне Времени. Другими словами, это "успение" было естественным концом всякой человеческой жизни, хотя, насколько известно, до сих пор это случилось лишь с единственным "непадшим" представителем рода человеческого [6] [А Илия как же?]. И тут Финроду является видение: люди - "исцелители" Арды, не просто исправляющие зло, содеянное Мелькором, но созидающие нечто третье, "Арду Возрожденную" - ибо Эру никогда не стирает прошлого - он всегда создает что-то новое, лучшее, чем "изначальный замысел". В Арде Возрожденной и эльфы, и люди обретут радость и утешение, и узы дружбы, рожденные Прошлым, объединят два народа.

Андрет говорит, что, если так, тем сокрушительней несчастье, постигшее людей: ведь ныне это возрождение (если только люди действительно пришли ради этого) невозможно. Но Финрод явно не оставляет надежды, что это все же свершится, хотя не говорит, каким образом. Однако теперь он понимает, что Мелькор куда могущественнее, чем казалось (даже эльфы недооценивали его мощи, хотя и видели Мелькора во плоти), если он сумел изменить людей, и так разрушить замысел [7].

Точнее, Финрод хотел сказать, что Мелькор не "изменил" людей, а "соблазнил" их (сманил к себе на службу) в самом начале их истории, и тогда Эру изменил их "судьбу". Ибо Мелькор мог соблазнить умы и души отдельных людей, но был не в силах сделать это наследственным и изменить (вопреки воле и замыслу Эру) положение целого народа во Времени и в Арде. Но власть Мелькора над материей была воистину велика. Вся Арда (а возможно, и многие другие части Эа) была отравлена им. Мелькор был не просто местным, земным злодеем, и не Ангелом-Хранителем Земли, сбившимся с пути истинного **, - он был Духом Зла,

Примечания автора к "Комментарию"

Примечание I

Поскольку считалось, что феа создает сам Эру и "посылает" их "внутрь" Эа - тогда как Эа создана при посредничестве Валар.

Согласно "Айнулиндалэ", Творение совершалось в пять стадий:

а) Эру сотворил Айнур;

б) Эру сообщил Айнур свой Замысел;

в) Великая Музыка - она была как бы репетицией, и существовала лишь в мыслях и в воображении;

г) "Видение" Эру - оно тоже было лишь провидением того, что должно было быть, и осталось незавершенным;

д) Воплощение - оно продолжается по сей день.

Эльдар считали, что Эру был и остается свободным на любой стадии. Эта свобода проявилась в том, что после появления разлада Мелькора Он ввел в Музыку две новых темы, предрекавших приход эльфов и людей, которых не было в той теме, что Он задал сначала [10]. Поэтому и на пятой стадии Он может напрямую вводить новое, не бывшее в Музыке и потому не созданное Валар. Однако в целом верно, что Эа создана через их посредничество.

Однако дополнения Эру не "чужды" Эа - они соответствуют природе и сущности Эа и живущих в ней; они могут расширять прошлое и обогащать его смысл и цель, но тем не менее они не уничтожают, а включают его.

Поэтому "новизна" тем Детей Эру, эльфов и людей, состояла в том, что феа соединились или "поселились" в хроа, которые принадлежат Эа, так, что феа неполноценна без хроа, а хроа - без феа, хотя феа - это духи, во многом подобные Айнур, в то время как тела сродни телам всех прочих живых существ, которые уже были в первоначальном замысле, хотя эти тела приспособлены к новым целям и изменены феа, живущими внутри них.
Примечание II

Слово "Арда" (или "Королевство Арда", ибо ею правит Манвэ, наместник Эру) не так легко перевести. Ни "Земля", ни "Мир" не подходит. На самом деле, "Арда" - это то, что мы назвали "Солнечной Системой" [11]. По-видимому, Эльдар обладали всеми сведениями о ее устройстве, происхождении и отношении к остальной Эа, которые они были способны уразуметь. Вероятно, соответствующие знания были даны - тем, кто этим интересовался. Не все Эльдар интересовались всем на свете; большинство из них исследовали (или, как они говорили, "любили") прежде всего Землю.

Предания, которые излагаются здесь, принадлежат Эльдар Первой эпохи, но дошли до нас через эльфов, которые никогда не общались с Валар, и людей, получивших "мудрость" от эльфов (хотя были у них и свои собственные мифы и легенды об устройстве мироздания, и свои зачаточные сведения по астрономии). Однако в этих преданиях нет серьезных расхождений с современными представлениями людей о Солнечной системе, ее размерах и положении во Вселенной. Однако не надо забывать, что "Истинные знания" об Арде (которые древние Эльдар могли получить от Валар) не обязательно совпадают с современными человеческими теориями. Кроме того, астрономические масштабы и расстояния отнюдь не подавляли Эльдар (а тем более Валар), и вообще не производили на них особого впечатления. Можно сказать, что их внимание - во всяком случае, внимание "С" и связанных с ним текстов - сосредоточено на "действии". Страны или планеты интересны не сами по себе, а потому, что там что-то происходит.

Несомненно, по эльфийским преданиям, главная часть Арды - Земля (Имбар, "Жилище") [12], место Действа - войны Валар и Детей Эру с Мелькором; так что, по-видимому, в повседневном употреблении "Арда" означало "Земля"; с этой точки зрения, назначение Солнечной системы - сделать возможным существование Имбара. Что же касается положения Арды в Эа, то утверждение, что главные из Айнур-творцов (Валар), в том числе и Мелькор - первоначально могущественнейший из них - поселились в Арде[13], предполагает, что, как ни мала Арда, она является ареной главных событий в Эа.

Эти взгляды не имеют отношения ни к математике, ни к астрономии, ни даже к биологии, и вовсе не обязательно противоречат представлениям наших естественных наук. Мы не можем утверждать, что в Эа "обязательно" есть другие солнечные системы, "подобные" Арде - а если даже они и есть, вовсе не обязательно в одной из них должен существовать мир, подобный Имбару. Нельзя даже утверждать, что с точки зрения математики это "вполне вероятно". Но даже если можно было бы доказать существование "биологической жизни" где-то еще в Эа, это не опровергло бы мнения Эльдар, что Арда (пока она существует) - в центре событий. Если бы удалось доказать, что где-то есть другие Воплощенные, подобные Детям Эру, это, конечно, изменило бы картину - но не разрушило. На это эльфы, вероятно, сказали бы: "Ну, это другая История. Другая, а не наша. Конечно, Эру может создать и несколько историй. Не обо всем сказано в "Айнулиндалэ"; а может, и мы не все понимаем из того, что там говорится - говорится о других действах, которые развиваются по-другому и кончаются иначе, и все же подобны нашему; возможно, они уже были или еще будут". Но они бы непременно добавили: "Но только не теперь. Сейчас главное в Эа - то, что происходит в Арде". Очевидно, эльфы действительно полагали, что Действо Арды уникально. Наши современные знания не позволяют опровергнуть это.

Конечно, эльфы прежде всего, и очень глубоко (глубже, чем люди) интересовались Ардой и, в частности Имбаром. Видимо, они придерживались мнения, что материальный мир, Эа, имеет начало и конец, то есть ограничен и конечен во всех измерениях. Они, несомненно, полагали, что ни одна вещь, ни одно "творение", пусть даже самое основное, созданное из "первоматерии" (они называли ее "эрма" [14]) не может быть вечно в пределах Эа. Поэтому они очень беспокоились о "Конце Арды". Они знали, что их жизнь ограничена пределами Арды, но, похоже, не имели представления, сколько она просуществует. Может быть, Валар и сами этого не знали. Но, скорее всего, это было сокрыто от эльфов по воле или замыслу Эру - согласно эльфийским "Час, его же не весть никто, ниже ангели Его". преданиям, Он требует от Своих Детей (и тех, и других) двух вещей: веры в Него и, как следствие из первого, надежды - или доверия к Нему (Эльдар называли это "эстэль").

Но, предсказан Конец Арды в Музыке или нет, Эру волен вмешаться и оборвать Историю в любой момент; так что предсказать Конец невозможно. (Менее крупным, как бы предрекающим Конец, вмешательством того же рода было уничтожение Нуменора и конец присутствия воплощенных Валар в Имбаре). Эльфы полагали, что Конец будет именно катастрофой. Они не верили, что Арда (или, по крайней мере, Имбар) просто истощится, одряхлеет и умрет от старости. Но об этом они никаких мифов не сложили. См. VII.
Примечание III

Согласно преданиям эльфов, их перевоплощение Эру доверил Манвэ, дав ему на то особое дозволение, когда Манвэ во время споров о деле Финвэ и Мириэли [15] заговорил с Эру, прося совета. (Мириэль умерла в Амане - она не желала более жить в своем теле; и так возник вопрос о противоестественном разлучении феа эльфа и ее хроа и о тех эльфах, которые из-за этого теряли супруга: Финвэ, муж Мириэль, остался вдовцом). Валар, точнее, Мандосу - глашатаю, а часто и исполнителю повелений Валар - были даны власть и право призывать все бездомные феа эльфов в Аман. Там им предоставляли выбор: остаться бездомными, либо (при желании) обрести новый дом, во всем подобный прежнему [16]. Тем не менее перевоплотившиеся, как правило, должны были оставаться в Амане[17]. Так что те, кто жил в Средиземье, теряли друзей и родичей, а те теряли их, и этого нельзя было исправить. Смерть все же оставляла шрамы. Но благодаря тому, что эльфы были уверены в том, что с ними будет после смерти, и знали, что при желании смогут хотя бы снова обрести плоть, и творить, и создавать, и постигать Арду, смерть для них (как заметила Андрэт) была совсем не тем, чем представлялась она людям.

Эльфам был предоставлен выбор, ибо Эру не дозволил отнимать у них свободную волю. Бездомные феа призывались к Мандосу, а не приводились силой. Они могли и не приходить - но это означало, что такая феа чем-то запятнана: иначе бы она не отказалась подчиниться власти Мандоса; отказ имел тяжкие последствия, какие всегда влечет за собой восстание против законной власти. Перевоплощенные, "как правило, оставались в Амане" - просто потому, что они воплощались в обыкновенное тело, и возвращение в Средиземья было для них тяжелым и небезопасным. К тому же, на время Изгнания Нолдор Валар прекратили всякое (материальное) сообщение между Аманом и Средиземьем. Валар, конечно, могли переправить в Средиземье того, кто имел серьезные причины вернуться туда. Разлука с родными и близкими, видимо, не считалась ??настолько серьезной причиной. ?Вероятно, по велению Эру. В любом случае, Нолдор, как народ в целом, сами закрыли себе путь к снисхождению; они оставили Аман, требуя себе полной свободы, и отправились воевать с Мелькором, полагаясь лишь на свою доблесть, навстречу смерти и всем ее последствиям. Единственный известный в истории случай возвращения - это Берен и Лютиэн. Берен погиб вскоре после свадьбы, а Лютиэн умерла от горя. Им обоим дали новые тела и вернули их в Белерианд; но оба стали смертными и умерли, прожив обычный человеческий век. Это, несомненно, было сделано с дозволения Эру, и причины этого стали ясны лишь позднее; но это был действительно единственный в своем роде случай. Горе Лютиэн было так велико, что, по словам Эльдар, оно тронуло даже Мандоса Непреклонного. Берен и Лютиэн вдвоем совершили величайший подвиг в войне против Мелькора: добыли Сильмарилл. Лютиэн была не из Нолдор: отцом ее был Тингол (из Тэлери), а матерью - Мелиан. Мелиан была "божеством", Майей (низшим духом того же рода, что Валар). От союза Берена и Лютиэн, ставшего возможным благодаря их возвращению, в род человеческий влилась струя "божественной" и эльфийской крови, и так после установления Владычества людей сохранилась связь меж родом человеческим и Старшим Миром.